XIII Международный Осенний хоровой фестиваль
имени профессора Б.Г.Тевлина

С 11 по 21 сентября 2017 года в Большом зале консерватории состоится большой хоровой праздник. Четыре концерта XIII Международного Осеннего хорового фестиваля имени профессора Б.Г.Тевлина в этом году пройдут «в орбите Игоря Стравинского». Именно так сформулировал заголовок и основную идею фестиваля его художественный руководитель, лауреат Премии Правительства Москвы, профессор Александр Соловьёв, подчеркнувший, что «Стравинский повлиял едва ли не большую часть композиторов второй половины XX века. Эстетика фестиваля безусловно близка кредо Стравинского – “быть вместе со временем!”».

В этом году весь мир отмечает 135-летие со дня рождения композитора, но для консерваторцев есть и еще одна знаковая дата. 55 лет назад, в сентябре 1962 года Стравинский вернулся на родину отмечать свое 80-летие, и дал концерты в Большом зале Московской консерватории...

Буклет XIII Международного Осеннего хорового фестиваля (PDF, 3.6 Мб)

Евгения Кривицкая. В ОРБИТЕ ИГОРЯ СТРАВИНСКОГО

«Я не живу ни в прошлом, ни в будущем. Я – в настоящем. Я не знаю, что будет завтра. Для меня существует только истина сегодняшнего дня. Этой истине я призван служить и служу ей с полным сознанием», – писал в Хронике моей жизни Игорь Стравинский.

С позиции сегодняшнего дня мы вслушиваемся в музыку композитора, и поражаемся ее свежести и оригинальности, ее актуальности спустя столетие.

Отмечая в России Год Стравинского и его 135-летие со дня рождения, мы не можем пройти мимо еще одной знаковой даты – 55 лет с момента официального возвращения композитора на родину. Он не был политическим эмигрантом: в 1914 году, оказавшись отрезанным Первой мировой войной, Стравинский впоследствии продолжал жить и творить на Западе, наблюдая издалека за катаклизмами, происходившими в России.

Его творчество было под негласным запретом с середины 1930-х годов вплоть до июня 1961 года, когда на фестивале современной музыки в Лос-Анджелесе состоялась судьбоносная встреча Игоря Федоровича, уже имевшего статус «классика», с группой советских музыкантов, возглавляемых председателем союза композиторов СССР Т. Хренниковым.

Сохранились воспоминания обеих сторон. В журнале «Советская музыка» было опубликовано интервью с Тихоном Николаевичем, где он подробно описал обстоятельства встречи, общения и рождения проекта приезда Стравинского в Россию.

«Дорогие мои, наконец-то мы свиделись! Я всех вас знаю по портретам: Вы – Хренников, Вы – Караев, Вы – Ярустовский», – так вспоминал о первой встрече Хренников.

«…Вчера закончился фестиваль концертом советской музыки... Накануне все эти советские музыканты меня навестили, мы их угощали, и они меня пригласили в будущем году отпраздновать мое восьмидесятилетие у них в Москве (если доживу), сказавши, что меня никогда, нигде так не принимали, как примут в России…» – в эти же дни записал Игорь Стравинский.

В России хотели увидеть великого соотечественника в июне 1962-го, в дни 80-летия. Но его насыщенный график позволил ему приехать лишь в сентябре. Он дал четыре концерта в Москве и два в Ленинграде, разрешил сделать открытие репетиции: «Пусть приходят все, кто желает, – говорил Стравинский, – я не делаю секрета из своего искусства».

27 сентября 1962 года «Комсомольская правда» писала: «Вчера утром Большой зал консерватории имени Чайковского был переполнен. Сюда, на генеральную репетицию авторского концерта выдающегося композитора современности Игоря Федоровича Стравинского собрались студенты и преподаватели консерватории, учащиеся музыкальной школы, молодые знатоки музыки. И было очень знаменательным, что первый взмах руки старейшего русского дирижера, первые звуки его музыки, которой он сам дирижировал на родной земле после почти полувековой разлуки, увидели и услышали любители музыки».

Из воспоминаний племянницы, Ксении Юрьевны Стравинской: «Вечером первый концерт. Я сидела в партере и в директорскую ложу заходила в антракте. Начался концерт «Одой», дирижировал Стравинский. Восторженно, горячо приняла публика появившегося на эстраде старого русского композитора. Конечно, для многих это была только сенсация, но для большинства – музыкантов, или как-то причастных к музыке, или любящих музыку – приезд Стравинского был большим событием. На концерте были Е. А. Фурцева, Д. Д. Шостакович, Л. И. Прокофьева, Ираклий Андроников и многие видные музыканты, представители искусства, деятели культуры, дипломаты – словом, «концерт-гала». В первом отделении «Одой» дирижировал Стравинский, «Весной священной» – Крафт. Публика принимала очень хорошо. Во втором отделении Стравинский дирижировал «Орфеем» и на бис исполнил «Эй, ухнем». Успех был огромный, многократные вызовы, все вставали, устраивая ему овацию. Игорь Федорович выходил на сцену, опираясь на палку. После исполнения низко кланялся на аплодисменты, улыбался и, уходя со сцены, пожимал руки музыкантам. После этого первого концерта он обратился к публике со словами: «Вы не можете себе поверить, как я сегодня счастлив!». Это не были светские слова. Он действительно в этот вечер был по-настоящему счастлив. Долго еще не смолкали аплодисменты, пока он в последний раз не вышел на вызовы в пальто. Так это бывало и после других концертов».

Программы тех исторических концертов были составлены так, чтобы продемонстрировать этапы творческого пути Стравинского. «Его путь богат неожиданными зигзагами и крутыми поворотами», – писал музыковед А. Сохор в газете «Вечерний Ленинград» (9 октября 1962). – От освоения традиций Римского-Корсакова (И. Стравинский был в юности его учеником) – к французским импрессионистам, от поисков нового преломления русской песни – к разработке отвлеченных, вненациональных конструктивных форм, от стилизации старинной музыки XVIII, XVII и еще более давних веков – к ультрасовременной так называемой двенадцатитоновой системе (додекафонии). Начав с подражания своему учителю, И. Стравинский впоследствии далеко ушел от заветов русской композиторской школы. Но некоторые черты его стиля остались неизменными при всех поворотах творчества. Это – строгая упорядоченность, ясность, логичность музыкального мышления и высокая композиторская техника».

С этого момента «упал занавес», отделявший Стравинского от России. К его приезду вышла монография Ярустовского, за которой последовали и другие труды, были переведены на русский и изданы фрагменты из бесед Стравинского с дирижером Робертом Крафтом, переписка, интервью. Мы все больше узнаем об этом парадоксальном, остром художнике, не боявшемся иметь собственное суждение обо вся и всех.

Для хора Стравинский писал на протяжении всей жизни, используя все выразительные средства этого удивительного инструмента, созданного слиянием человеческих голосов. Как алхимик, он проводил эксперименты, выделяя монохромное звучание только мужского хора в кантате «Звездоликий» (1912) и только женского – в мелодраме «Персефона» (1934). Он погружался в сферу русского фольклора в «Свадебке» (1923), «Подблюдных» (1917), был искренен в выражении религиозного чувства в трех духовных хорах («Верую», 1926, «Отче наш», 1932, «Богородице Дево, радуйся», 1934) и в сложные полифонические построения в Мессе (1948) и «Заупокойных песнопениях» (1966). Хор звучал в опере, в симфонии, с сопровождением духовых и а cappella…

Стравинский был «гражданином мира», открытым и православию, и Западной Церкви.

«Славянский язык русской литургии всегда был языком моих молитв – в детстве и теперь... Почему же тогда я написал римско-католическую мессу? Потому что хотел, чтобы ее исполняли в службе, что абсолютно невозможно в русской церкви, так как законы православия запрещают участие инструментов в службе, а я выношу пение без аккомпанемента лишь в музыке с примитивнейшей гармонией…

Не знаю, была ли церковь самым мудрым покровителем музыки или нет, хотя и думаю, что была; в церкви мы совершаем меньше музыкальных грехов, она была богата музыкальными формами. Как мы обеднели без священных музыкальных служб, месс, Страстей, календарных кантат протестантов, мотетов и духовных концертов, всенощных и многого другого. Это не просто вымершие формы, но части музыкального духа, изъятые из употребления.

Церковь знала то, что знал Давид: музыка славит Бога. Музыка способна славить Его в той же мере, или даже лучше, чем архитектура и все убранство церкви; это ее наилучшее украшение. Glory, glory, glory!».

Хоровые сочинения И.Стравинского прозвучат в программах XIII Международного Осеннего хорового фестиваля имени профессора Б.Г. Тевлина в окружении его современников или последователей, авторов, на которых юбиляр этого года оказал влияние. Ритм, гармония, фольклор, джаз, ритуалы и обряды – языческие и христианские… Стравинский открыл столько нового в этих темах, что оказался далеко впереди своего времени, задав ориентиры нескольким поколениям. «Все мы – «в орбите Игоря Стравинского», – прокомментировал заголовок и основную идею фестиваля его художественный руководитель, лауреат Премии Правительства Москвы, профессор Александр Соловьёв. «Стравинский повлиял едва ли не на большую часть композиторов второй половины XX века, и продолжает быть актуальным и в наши дни. Эстетика фестиваля безусловно близка кредо Стравинскому – "быть вместе со временем!"».